Записки деда. Училище 1948 - 1952

Владимир Гаранин




Записки деда




Училище









Каспийское Высшее
Военно-Морское Училище.

В конце августа я и Поздняков получили повестки в военкомат. Майор Коровко сказал, что есть два места в Каспийское Училище. Наши документы действительны, мой Аттестат из Севастополя вернулся. Не проходя больше никаких комиссий, мы получили воинские требования на проезд от станции Сорочинская до станции Баку через Оренбург, Астрахань, Гудермес.

Город БАКУ (сентябрь 1948 - июнь 1952)

На вокзале два курсанта. На ленточках - "Военно-Морское Училище". Спросили, как доехать. Вместе прошли на кольцо трамвая № 4. Сели в "Пикап" с открытым кузовом. До Училища по 2 рубля. Жара! Машина мчится с бешеной скоростью. У меня ветром сорвало фуражку.

- Не стучи, пусть, хорошая примета, - сказал курсант.

- Вот КПП, идите туда, - сказал второй.

- Кто такие, куда?

- К вам в Училище, поступать.

- Документы!

Показываем запечатанные пакеты. Матрос с красной повязкой на рукаве ведёт нас с Юрой на территорию. Офицер в кабинете распечатывает наши пакеты, смотрит какие-то списки.

- Поздняков. Первая рота нового набора.

- Гаранин. Вторая рота нового набора.

Ждём, когда за нами придут.
Меня уводит старшина второй роты нового набора старшина 1 статьи Смирнов.

Медкомиссия: здоров, годен!

Вступительные экзамены - по полной схеме экзаменов на Аттестат Зрелости.

Сочинение - отлично.

Математика письменно - отлично.

Физика. Беру билет.
- Вопросы ясны. Разрешите готовиться?
Вопросы действительно ясны. Билет подписан: начальник кафедры физики капитан Рыжанов. Экзаменатор в морской форме без погон. Наверно он и есть Рыжанов. Задача решена, но передо мной ещё двое за столом и двое у доски. Впереди у доски потеет усатый осетин из нашей роты. На доске написано "Закон Ома", и всё.
Пишу ему шпаргалку, передаю. Вдруг сзади

- Кандидат, как ваша фамилия?

- Я? Гаранин.

- Сдайте билет, убирайтесь отсюда и больше не приходите.

- Товарищ капитан! Я . . .

- Вон!

Пришёл в роту. Что делать? Неужели домой ехать? Делать нечего, иду к Смирнову. Он в баталерке, выдаёт обмундирование сдавшим экзамены и зачисленным. Старшина ведёт к командиру роты капитан-лейтенанту Богоявленскому, усатому, по прозвищу "Таракан". Таракан выслушивает, за что-то хвалит: "Молодец!" и звонит в Учебный корпус. Преподаватель физики Шахназаров, которого я принял за капитана Рыжанова, разрешает мне повторить экзамен.
Нашлись наши Сорочане. Все они уже зачислены в третью роту нового набора, в матросских робах и бескозырках без ленточек. Второй месяц проходят курс молодого матроса. Не жалуются, только Коля Батищев таинственно сказал, что род войск лучший, а кормят плохо, за нечищеную бляху ремня его каждый вечер посылают чистить гальюн.

Успешно сдан последний экзамен. На вечерней поверке старшина роты Смирнов среди фамилий тех, кто принят на действительную службу в Военно-Морские Силы и зачислен курсантом Училища зачитывает мою.
Утром рундучник курсант Виктор Белецкий по прозвищу Петя-Накат отводит мне в своей рундучной место для хранения предметов форменного обмундирования, а баталер роты старшина 1 статьи Пётр Лещенко выдаёт мне полный комплект военно-морской формы, кроме бушлата, шинели и шапки.

Итак, я - курсант 126 класса. Это значит 1 курс, 2 рота, 6 взвод.
Обмундирования я получил целую гору, с трудом уложил на отведенное мне место и сверху, как положено, прикрыл "гюйсом" - форменным синим воротником с тремя белыми полосками. Старшина класса Володя Рейзер показал мне койку, двухъярусную. Моё место внизу, верхнее принадлежит курсанту Сергею Сенюку. Я должен снять гражданское, переодеться в рабочую форму второго срока, а гражданскую одежду сложить в свой чемодан и сдать баталеру.
Я, конечно, уже знаю, куда что одевается. Рабочая форма второго срока представляет, если начинать снизу, рабочие ботинки из яловой кожи. В каждом ботинке один длинный шнурок из сыромятной кожи. Ботинки называются "Гады". Далее идёт комплект собственно рабочей формы, или "Робы" из синей джинсовой ткани американского производства, состоящей из брюк и рубахи с открытым воротом. Комплект называется "Подарок Трумэна". Брюки флотские, с клапаном. Сверху кожаный форменный ремень с форменной бляхой. На шее - голубой форменный матросский воротник. На голове - белая бескозырка со звёздочкой, но без ленты.

Я оделся, посмотрелся в зеркало у входа в ротное помещение и понёс баталеру свой чемодан. Лещенко меня минут пять вертел, сменил брюки, дал покороче. Потом смотрел старшина роты вместе с баталером. Сменили ботинки, дали теснее. Смотрел командир роты, велел сменить бескозырку.

Так в начале сентября 1948 года я стал военным и надел морскую форму. После переодевания я сразу почувствовал качественное изменение и выскочил из роты. Поправив бескозырку, я пошёл навстречу приближавшемуся капитану 3 ранга. Лихо, как мне показалось, откозырял ему, а он меня и не заметил. Обидно! Но второй и даже третий на приветствие ответили.

Воля кончилась с построением роты на обед.
- Вторая рота, становись! - это старшина роты Смирнов
- Шестой взвод, быстро в строй! - это старшина класса Рейзер. Он уже пятый год носит форму: три года Горьковского Подготовительного Училища и год службы на Каспийской флотилии, куда был списан из Училища в прошлом году.
В Училище только роты нового набора. Они строем идут в столовую. Жара! В тени 40 градусов. Трещат от жары шишки сосен. Я жары не боюсь.
Рота зашла за два стола на 100 персон каждый.
- Рота, сесть!
Съедаем суп, кашу с котлетой, выпиваем компот.
- Рота, встать!
Строем в ротное помещение.
- Рота, смирно! Разойдись!
Перекур в туалете, называемом гальюн, и у входа в роту.

14-00 Пронзительная трель боцманской дудки.
- Рота, подъём! Приготовиться к построению. Форма одежды - рабочее платье, бескозырка.

14-05 - Команде построиться!
- Рота, становись!
- Равняйсь!
- Смирно!
- Старшинам классов развести классы для работ и занятий по плану.
Рейзер ведёт шестой взвод чистить бассейн. Очищаем осушенный бассейн от ракушек и зелёной слизи до чистого бетона. 25 метров в длину, 10 в ширину, от 2 до 6 в глубину.

17-45 Возвращаемся в роту мыть руки.

18-00 Ужин.

18-30 Строевая подготовка на плацу. Руководят офицеры кафедры общевойсковой подготовки во главе с её начальником полковником Ароновым.

20-30 Конец строевых занятий.

21-00 Вечерний чай. Белый хлеб, сахар, масло.

21-20 Вечерняя прогулка. Наша рота уходит за КПП по дороге вниз к курсантскому клубу.
- Рота, песню!
Два запевалы из середины строя запевают

Наверх вы, товарищи, все по местам,
Последний парад наступает!
Врагу не сдаётся наш гордый "Варяг",
Пощады никто не желает!

И вся рота подхватывает "Врагу не сдаётся . . ." Спели. С песней установился ритм шага. Тихая тёмная южная звездная ночь и размеренный шаг роты. И снова "Рота, песню!" И вновь два запевалы, Чернов и Смирнов, из середины строя, чуть ближе к его голове, запевают

Я по свету немало хаживал,
Жил в землянке, в окопах, в тайге,
Похоронен был дважды заживо,
Знал разлуку, любил в тоске.

Но всегда я привык гордиться,
И везде повторял я слова:
Дорогая моя столица!
Золотая моя Москва!

И вся рота подхватывает две последние строки.

22-00 Вечерняя поверка в роте. Старшина роты зачитывает список не по взводам, а по алфавиту.
- Амиров
- Есть!
. . . . . . . . . . .
- Гаранин Василий
- Есть! (Василий из Горького)
- Гаранин Владимир
- Есть!
. . . . . . . . . . . .
- Ястремский
- Есть!
Старшина роты зачитывает суточный наряд на завтра.
- Старшинам классов сделать объявления.
В дело вступает Рейзер.
- Курсант Игонин, выйти из строя!
Стоящий во второй шеренге Игонин смаху бьёт впередистоящего Галдобина по правому плечу. Тот морщится от боли, но делает шаг вперёд и вправо, освобождая проход Игонину. Игонин делает три шага вперёд и поворот кругом.
- За отличную работу по очистке бассейна курсанту Игонину объявляю благодарность.
- Служу Советскому Союзу!
- Встать в строй!
- Есть встать в строй!
Галдобин поспешно освобождает проход, и Игонин становится на место.
- Курсант Шатков, выйти из строя!
Шатков выходит.
- За нарушение дисциплины строя при следовании на ужин объявляю один наряд на работу.
- Есть один наряд на работу.
Снова старшина роты.
- Закончить объявления, старшинам классов встать в строй. Рота! Обращаю внимание: после команды "Отбой!" все должны быть в койках. Равняйсь! Смирно! Разойдись!

23-00 Плавные трели боцманской дудки.
- Отбой!
Дежурный по роте выключает верхний свет и включает ночное освещение. Шатков и штрафники других взводов идут в гальюн наводить порядок. Не прошло и двух минут после команды "Отбой!", как усталая рота уснула глубоким сном.

Утро второго дня военной службы.
7-00 Пронзительный свист дневального в боцманскую дудку
- Подъём! Койки убрать! Приготовиться к физзарядке. Форма одежды - трусы, ботинки.
По рядам коек бегают и расталкивают спящих старшины классов. Вчера они легли после наведения службой и штрафниками порядка в кубрике, гальюне и прилегающей территории, а сегодня дежурный по роте поднял их за полчаса до подъёма. И старшина роты Смирнов уже на ногах, и командир роты Богоявленский тоже у выхода из роты.

7-10 Свист в дудку.
- Рота! Выходить строиться на физзарядку!
Стремглав бежим из роты. Некоторые падают. Они не успели зашнуровать ботинки и им наступили на длинный сыромятный шнурок. Строимся и начинаем бег вокруг плаца. Один круг - 800 метров. Старшина роты бегает слева от строя, ему бегать меньше. Он считает
- Раз, раз, раз, два, три!
Это чтобы мы бежали в ногу. Два круга, затем на плац. Начинается военно-морской комплекс упражнений. В него входят приседания, ножницы, заспинный бокс, просто бокс, вращение корпуса, наклоны и многое другое. После упражнений - вокруг плаца против часовой стрелки бегом в ротное помещение.
Курсантская песня о физзарядке.

Начальник ВМУЗов утром рано,
Направив ручку на тетрадь,
Издал приказ, чтоб всех курсантов
Немедля стали закалять!

В воде не будет недостатка.
Гуляют Норды за окном,
А мы выходим на зарядку,
Но дело, видите ль, не в том.

Я вам не скажу за всю зарядку,
Нам зарядка богом суждена,
Но во всём курсантском распорядке
Нет момента хуже, чем она.

Недели быстрые проходят,
Звучат побудки, как всегда.
Порой до судорог доводят
Трусы, ботинки и вода.

На мыс Султан мазут стекает,
Инжир за стенкою растёт.
Дневальный окна открывает
И диким голосом поёт:

"Я вам не скажу за всю зарядку,
Нам зарядка богом суждена,
Но во всём курсантском распорядке
Нет противней вещи, чем она!"

Звучит над плацем песня гулко
И затихает на ветру.
Поют курсанты на прогулке
"Шумели грузчики в порту . . ."

7-30 - 7-45 Умывание.

7-45 - 8-00 Утренний осмотр. Рейзер проверяет форму одежды. Некоторая скидка только двум старослужащим: старшему сержанту Лоцману, отслужившему 7 лет в авиации, и сержанту Самохину, пришедшему из 402 караульной роты.
- Курсант Берик
- Есть!
- Бляху надо драить. Наряд на работу.
- Есть!

Вдоль строя идёт старшина роты. Подходит ко мне, берёт за бляху ремня и начинает её крутить. Три оборота.
- Ремень должен быть туго затянут. За это положено три наряда, но на первый раз прощаю.
- Есть!
С плаца звучит сигнал горниста. Идём завтракать. После завтрака - развод на работы и занятия. Занятия строевые, работы трудоёмкие. Как заметил Рейзер, круглое надо таскать, а квадратное - катать.
День, как всегда, жаркий. На занятиях, кроме поворотов на месте и в движении, изучаем наизусть текст Военной Присяги.

9 сентября в ротах нового набора торжественное принятие Военной Присяги. Баталер Лещенко выдаёт новые ленточки "ВОЕННО-МОРСКИЕ СИЛЫ". Одеваемся по форме 2 первого срока. Строй в коридоре роты. В нём все, кто не принимал ещё присяги. Первый по списку роты верзила Амиров стоит перед ротой с текстом Присяги и торжественно читает
- Я, гражданин Союза Советских Социалистических Республик.. . И мы хором повторяем это.
- Вступая в ряды Рабоче-крестьянского Красного Флота. . .
Весь строй вторит.
- Торжественно обещаю и клянусь . . .
И мы тоже.
- Быть честным, храбрым, дисциплинированным, бдительным воином.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
- Если же я нарушу эту мою торжественную клятву, то пусть покарает меня суровая рука народа, всеобщая ненависть и презрение трудящихся.
И мы повторяем. Строй распускают, и все подходят расписываться под текстом Присяги.

Рота получает оружие и боезапас. Мне достаётся винтовка № ДР 4454 выпуска довоенного 1940 года. "Повезло!" - говорит мичман-арсенальщик. Винтовка с гладким снаружи и воронёным стволом, с шестигранной ствольной коробкой. У винтовок военных лет стволы и ствольные коробки шершавые, не воронёные. Ствольные коробки круглые и шершавые. Некогда было их воронить и чернить. Винтовку военного изготовления труднее чистить и содержать в порядке. Некоторым достаются винтовки образца 1891 года. У них разрезная прицельная планка, мушка без намушника и штык без защёлки, с хомутиком. А Сенюку вообще достаётся древняя драгунская винтовка, без деревянной ствольной накладки. Все эту винтовку знают, но всё равно изучаем её, с приёмом зачётов и последующей стрельбой. Четыре нареза в стволе, вьющиеся слева вверх направо, делающие около двух оборотов. . . Затвор, состоящий из стебля с гребнем и рукояткой, бойка, курка и боевой пружины, боевой личины с выбрасывателем, соединительной планки. . . Зуб отсечки отражателя . . . Прицельная дальность 2 км. Пуля сохраняет убойную силу на всю предельную дальность полёта 5 км. Вес без штыка и ремня 3 кг 800 г. Полный вес со штыком, ремнём и 5 патронами 4 кг 500 г. Длина со штыком 1 м 65 см.
Идём на пристрелку своих винтовок. Три пристрелочных патрона. Если нужно - сдвиг, подпил или замена мушки. Потом снова три патрона. У меня пристрелка вся в девятке, 27 из 30. Старшина сказал "хорошо" и патронов больше не дал.

До конца сентября - работы и строевая подготовка на плацу с винтовками.
Приехали из отпусков курсанты старших курсов. Во время занятий на плацу Рейзер повернул нас кругом и скомандовал: "Смирно!"
- Вольно, вольно, - ответил проходивший мимо приземистый курсант третьего курса, восточного типа.
- Это наш помкомвзвода, - сказал Рейзер.
На вечерней поверке нам представили наших младших командиров: старшину роты, шесть помкомвзводов и двенадцать командиров отделений. Все горластые, с отработанным командным голосом. Все под рост своих взводов. Нам достались помкомвзвода Каспаров и командиры отделений Юринов и Бояренков. Рейзер остаётся старшиной класса.

1-й курс.
1948 - 49 учебный год

Занятия начались 1 октября.
Теперь побудку играет горнист на установленном посередине плаца помосте. Сигнал усиливается громкоговорителями на Учебном корпусе, двух жилых корпусах и курсантской столовой. Первые два такта сигнала очень похожи на начало песни "Широка страна моя родная", которые будили меня в Оренбурге. Вокруг плаца теперь бегают все четыре курса, одиннадцать рот. На втором курсе всего две роты. Бегаем под аккомпанемент духового оркестра. Упражнениями руководит дежурный преподаватель кафедры физподготовки.
На завтрак - под марши военного оркестра.
После завтрака начальник строевого отдела построил курсы квадратом на плацу. Начальник Училища контр-адмирал Голубев-Монаткин поздравил всех с началом учебного года.

Начались занятия. Наш 126 класс - на 4 этаже учебного корпуса, в западном крыле, окна на бухту.
Первые два часа - навигация, в кабинете навигации, два класса сразу. Занятия проводит начальник кафедры капитан 1 ранга Шнайдер. Вводная лекция. Есть учебник Сакеллари, в библиотеке достаточно. Конспект не пишу, слушаю. Навигация - важнейшая отрасль морской науки. Её конечная цель - обеспечить безопасный переход корабля кратчайшим путём или заданным маршрутом, обеспечить соответствующими расчётами технику и оружие корабля.
Вторые два часа - высшая математика, тоже в поточной аудитории, сразу два класса. Входит гражданский преподаватель. Дежурный командует
- Встать! Смирно! Товарищ преподаватель, на лекции по высшей математике 125 и 126 классы. По списку 58, присутствуют 55, незаконно отсутствующих нет. Дежурный по 125 классу курсант Чернов.
- Здравствуйте, товарищи курсанты!
- Здравия желаем, товарищ преподаватель!
- Вольно, садись! Моя фамилия Шахгеданов. Я буду вести у вас высшую математику. Систематизированного учебника по вашему курсу нет. Если хотите что-либо понять и сдать экзамены - записывайте. Где нужно - я буду говорить медленно, даже задиктовывать. Итак, раздел 1. Аналитическая геометрия . . .
Пишу подробный конспект.

Четвёртый час занятий заканчивается в 11-45. Построение на обед.

12-00 Под звуки марша идут в столовую роты четвёртого курса. Идут красиво. Мы, младшие, стоим фронтом к ним, чтобы видеть. Наша рота идёт предпоследней. Когда все уселись, в столовую вошёл оркестр. Руководитель - майор Лейн. Виртуозное исполнение "Танца с саблями" Хачатуряна. Громкие аплодисменты курсантов. И под звуки "Варяга" - в учебный корпус, по классам.
Пятый и шестой час - химия. Есть учебник, не пишу.
Седьмой час - английский язык. В нашем классе все - бывшие "немцы". Начинаем с алфавита. Занятия ведёт начальник кафедры полковник Финкельштейн.

18-35 Конец лекций. Приходят старшины и поклассно ведут в роту.
Чистка оружия. Пирамиды открыты. На нашей пирамиде - график осмотра оружия.
В горизонтальных строках - фамилии владельцев, в вертикальных - дата осмотра. В клетках - буквы Ч, Ж, П, Г или Р.
Ч - чистая, это хорошо.
Ж - жирная смазка.
П - пыльная. Ж и П это предупреждение. Бери и устраняй. Если завтра то же - то вечером - гальюн!
Г - грязная. Срочно чистить. Если редко - то могут простить.
Р - ржавчина. Хорошего не жди. Это уже не один наряд вне очереди.
У старшекурсников лекции по 6 часов в день, поэтому командиры отделений успевают проверить винтовки до нашего прихода.

16-10 Строем в учебный корпус. Самоподготовка. Четыре часа в сутки: два до ужина и два после ужина. На самоподготовке, если сказать по школьному, "учат уроки". Писать письма, читать художественную литературу нельзя. За порядок несёт ответственность старшина класса. Иногда с нами сидит один из командиров отделений. Прохаживается с проверками начальство.
На вечерней прогулке теснее. Гуляет 11 рот. Мы ходим в основном по дороге к курсантскому клубу и обратно. Мы поём

Мы запомним суровую осень,
Скрежет танков и отблеск штыков,
И в сердцах будут жить двадцать восемь
Самых храбрых твоих сынов,

И врагу никогда не добиться,
Чтоб склонилась твоя голова,
Дорогая моя столица,
Золотая моя Москва. . .

И размеренный шаг роты.
Вечерняя поверка. Бывший старшина роты старшина 1 статьи Смирнов зачитывает приказ начальника Училища о присвоении воинских званий. Новому старшине роты присваивается звание "Главный старшина", всем помкомвзвода - "Старшина 1 статьи", всем командирам отделений - "Старшина 2 статьи".

Каспийское Высшее Военно-Морское Училище основано в 1938 году. До 1948 года в стране было два открытых Училища в Ленинграде. Это Высшее Военно-Морское Училище им.Фрунзе и Высшее Военно-Морское инженерное Училище им. Дзержинского. Наше и Тихоокеанское Высшее Военно-Морское Училище закрытого типа и называются соответственно войсковыми частями 10572 и 10573. Курсанты этих Училищ носят ленточки "Военно-Морские Силы".
Осуществляется Сталинская программа развития Военно-Морского Флота. Лозунг - Кадры решают всё! В этом году открыты ещё пять Высших Военно-Морских Училищ, в том числе Черноморское в Севастополе, куда я и Поздняков так неудачно поступали.

На первой неделе меня избрали комсоргом класса, а на второй выгнали. Когда выбирали - поручили комсоргу обеспечить досуг комсомольцев. Времени для досуга было мало, и я организовал игру в морскую чехарду на самоподготовке. Когда второе отделение класса сидело верхом на первом, из ручки двери выпала вставленная туда табуретка, и в класс вошли начальник курса капитан 2 ранга Потапов, его заместитель капитан 3 ранга Шусть, командир роты капитан-лейтенант Богоявленский, помощник командира роты лейтенант Скребцов и старшина роты главный старшина Хропов. Рейзер мгновенно отрапортовал, что это идёт не по его, а по комсомольской линии. Через сутки выбрали нового комсорга.

И учёба не пошла. Подряд две двойки. Первая за семинар по Основам Марксизма-Ленинизма, по теме "Манифест Коммунистической партии". Я знал по теме только то, что по Европе ходит какой-то призрак коммунизма. Какой точно - я сказать не мог, и мне поставили двойку. Вторая двойка по Военно-Морской истории, по Пуническим войнам.

Карантин. В городе случаи заболевания дизентерией. Увольнения в город нет.

Пришли санитарные машины из города. Привезли раненых в нашу санчасть. Стихийное бедствие. В Ашхабаде было сильное землетрясение.

Похоронили старейшего преподавателя кафедры навигации контр-адмирала Дмитриева. Он был штурманом единственного эсминца эскадры Рожественского, прорвавшегося во Владивосток через Цусимский пролив.

Подошёл конец первого семестра, а двойки я так и не пересдал. Я закрыл их последующими положительными ответами.

Экзамены за первый семестр. Готовлюсь. Я ещё в школе привык познавать пройденное при подготовке к экзаменам по билетам.
Сдаю высшую математику. Отлично.
Сдаю физику. Отлично.
Сдаю органическую химию. Отлично.
Таракан объявил благодарность перед строем.

Денежное содержание первокурсника 125 рублей в месяц. На руки я получаю 75, потому что подписался на 500 рублей на Заём Восстановления и развития народного хозяйства на 1949 год. В город не пускают, а ящик печенья в ларьке стоит 10 рублей.
Вот курсантское стихотворение о нашей жизни нашими глазами.

Словно птичка-невеличка
Там, у чёрта на куличках,
Посреди бугров косых
Приютился скромный Зых.

А немножечко правее,
Там, где море голубеет,
Прямо к богу в небеса
Устремились корпуса.

Что внутри?- Никто не знает,
Ибо всё от глаз скрывает
Величава и стройна
Штрих китайская стена.

Говорят, что помнит кто-то,
Как легко и беззаботно
Было года три назад
Здесь свободно пролезать.

Да! Когда то время было?
Всё ушло и всё уплыло,
Словно пережив грозу.
Иногда курсант печальный,
Посмотрев на город дальний,
Рукавом смахнёт слезу.

И теперь уже в субботу
Поднимают топот роты.
И, не разжимая губ,
Строем посещают клуб.

Это - общая картина,
Но и ужас карантина
Не сумеет до конца
Уничтожить всех талантов.
И, как прежде, у курсантов
Благородные сердца.

Короткие зимние каникулы. Ушли домой бакинцы Сенюк и Хасанджанов. Уехали все, у кого нет задолженности по учёбе и дисциплине, кто сможет туда - обратно съездить за неделю. Уехал в Нальчик Венька Галдобин. Уехал в Сочи Иван Винокуров. Уехал в Москву Коля Платонов. Остальные отдыхают в Училище и несут службу. Отчислены за неуспеваемость Лоцман и Самохин. Самохин вернулся в свою 402 караульную роту. Она расположена рядом с курсантским клубом и охраняет расположенный между Училищем и мысом Султан минно-торпедный арсенал. Лоцман в каникулы приходил в кителе с погонами старшего сержанта морской авиации.

Второй семестр. Отменён карантин. Первый курс увольняют по субботам после ужина и по воскресеньям с обеда. Еду в культпоход в театр оперы и балета на "Лебединое озеро". Культпоход проще увольнения. Руководит помкомроты лейтенант Скребцов. Нас возят на трофейном автобусе, который прозвали "Фердинанд", потому что он сильно дымит и рычит.
С увольнением сложнее.
Во-первых, с двойками, незачётами и другими задолженностями не увольняют.
Во-вторых, имеющих не только дисциплинарные взыскания, но и просто замечания, тоже не увольняют.
В-третьих, увольняется одновременно только треть курсантов.
В-четвёртых, нужно отутюжить брюки и суконку первого срока, надраить до зеркального блеска хромовые ботинки, бляху ремня и пуговицы.
В-пятых, по субботам на ужин дают зелёный лук и чеснок, а с запахом в город не отпускают.
В-шестых, по субботам на занятиях по физкультуре (ФИЗО) бокс. Если не бить соперника по физиономии - преподаватель прикажет доложить командиру роты, а с синяками не увольняют. Попасть в увольнение первокурснику трудно. Нас зовут "Ваньки Жуковы". В увольнение я хожу редко. Город знаю плохо. Ходим группами по 3 - 5 человек, чтобы не заблудиться. Проблемы добраться до города нет. Были бы 4 рубля, два туда, два - обратно. Столько берут с одного человека местные "дашбашники". После осмотра командирами отделений, помкомвзводами, старшиной и командиром роты, дежурными по курсу и Училищу оставшихся в строю ведут к КПП и отпускают в самостоятельное плавание. Вырвавшаяся масса пешком идёт к верхнему КПП, или шлагбауму, где несут на развилке дорог службу наши курсанты. Останавливаются все машины, идущие в Баку: Виллисы, Доджи, Студебеккеры, грузовики, автобусы. Они моментально заполняются курсантской массой и с огромной скоростью мчатся в сторону города. Клич "Соберём!" Все сдают по 2 рубля. В районе Чёрного города машина останавливается, собравший суёт шофёру деньги и мчимся дальше. Остановка на кольце трамвая № 4. Высыпаем - и кто куда! Идём по Телефонной к кинотеатру "Низами". Рядом - кинотеатр "Бакы". Из кино - по проспекту Кирова на Приморский бульвар, самый большой в Советском Союзе. Там есть вино и шашлыки. Нас увольняют до 1 часа ночи. Училище и Каспийская Флотилия живут по своему времени, отличающемуся от Московского на 1 час. Город Баку живёт по своему времени, отличающемуся от Московского на 2 часа, как в Чкалове и Сорочинске. Получается, что по местному времени нас увольняют до 2 часов ночи. На последнем часу увольнения курсанты тянутся по улицам ночного Баку в сторону кольца четвёрки. У кольца - погрузка в машины. Машины мчатся к Училищу, до верхнего КПП. Оттуда - пешком. Сначала доклад дежурному по Училищу.
- Товарищ капитан 2 ранга, курсант Гаранин, уволенный до 1 часа, с берега прибыл. За время отпуска замечаний не имел.
- Хорошо, сдайте увольнительный жетон.
Сдаём увольнительные жетоны дежурному по роте, и в роту, спать.
Курсантской получки хватает на два увольнения в месяц, на кино, вино, шашлык.
На первых построениях на увольнение начальник курса капитан 2 ранга Потапов Лев Павлович, которого все зовут Львом Тигровичем за свирепый вид морского волка с полным набором стальных зубов, инструктирует:
- Вы идёте в увольнение, и, разумеется, будете выпивать. Это разрешается, но надо помнить и выполнять три условия: Время, место и норма. Время вам ограничено увольнением. Место найдёте, их в Баку много. Норма должна быть такой, чтобы в любом случае не опозорить флот, в срок вернуться и суметь лично доложить дежурному о прибытии.

Заканчивается первый курс. Всё ближе отпуск в родной Сорочинск. Остаются только три годовых экзамена, да три месяца корабельной практики. Думы наши выразил наш курсантский поэт.

О чём все курсанты мечтают?
Что любят они вспоминать?
В свободное время любое
О чём они могут мечтать?

О том, что весна наступает,
Что скоро и лето пройдёт,
А там, после практики летней,
Счастливейший день настаёт.

О том, как возьмут аттестаты,
Получат дорожный паёк,
О том, как поедут на Запад,
И как поплывут на Восток.

Заполнят курсанты вагоны,
Займут теплоход "Дагестан",
И, крепче надев бескозырки,
В Саратов, Москву, Ереван,

В столицы, деревни и сёла
Поедут, пойдут, поплывут.
В бушлатах с улыбкой весёлой
С подножки вагона сойдут.

Придут они к дому родному
И стукнут в знакомую дверь. . .
Кто может в такую минуту
Сравниться с курсантом теперь?!

И вот конец мая, экзамены за первый курс. Их три.
- Навигация - отлично.
- Мореходная астрономия - отлично.
- Основы Марксизма-Ленинизма - отлично.
Отпуск в кармане! Впереди только практика.

Во второй половине дня 31 мая 1949 года голубые "Форды" с якорями на дверцах везут нашу роту на практику. С машин на дорогу летят тарелки, прихваченные из курсантской столовой, на счастье. Наш "Форд" останавливается на 34 причале Бакинской бухты. У причала стоит канонерская лодка "Московский комсомолец". Мы забегаем на неё и с вещами располагаемся на верхней палубе. Весь 126 класс. С нами лейтенант Скребцов. И ещё с нами Юра Поздняков. Ранее он был в первой роте. Их рота уехала на практику вчера, а Юра только сегодня выписался из лазарета. Начальник курса Лев Павлович Потапов распорядился, чтобы Поздняков остался в нашем классе. Заработали дизеля, и канлодка вышла в Бакинскую бухту курсом на южную часть Приморского бульвара. Там стоит базовый сетевой заградитель "Тура", на котором наш класс будет проходить первый месяц практики.
После размещения в просторном кубрике, где в войну хранились сети заграждения, нас построили на верхней палубе вместе с командой. На "Туре" число матросов и старшин немного больше, чем курсантов в классе. Каждого курсанта прикрепили к одному из членов команды.
Мне достался старший моторист старший матрос Боровой. Я стал его дублёром по всем видам расписаний.

3 июня 1949 года "Тура" отошла от стенки Приморского бульвара и взяла курс на остров Жилой - самый южный остров Апшеронского архипелага. До него 50 миль. Это мой первый морской поход. Я дублирую моториста. В заведовании - главный дизель и два дизель генератора.
У "Туры" один главный дизель и один винт. Реверсивного устройства нет. Чтобы дать задний ход, надо сначала застопорить дизель, потом запустить его в обратном направлении. Запускается дизель сжатым воздухом из двух баллонов. Воздуха хватает на пять реверсов. Потом баллоны постепенно накачиваются компрессором.
У Борового боевой номер 5 - 1 - 2.
5 - это электромеханическая боевая часть.
1 - номер боевого поста в боевой части.
2 - номер боевой смены моториста.

На полуюте "Туры" установлена 45-миллиметровая четверть автоматическая универсальная пушка. 1/4 автоматики означает, что в режиме наибольшей скорострельности, например, по торпедному катеру или самолёту, достаточно забрасывать в казённик унитарный патрон. Клиновой затвор при этом закроется, произойдёт выстрел, ствол откатится, обеспечит открывание затвора и выброс стреляной гильзы. Можно кидать следующий патрон. Наводчик при этом обязан удерживать цель в перекрестии нитей прицела. По вторникам, средам, четвергам и пятницам "Тура" снимается с якоря, и мы в полигоне в 5 милях от острова выполняем стволиковые стрельбы.
К стволу пушки бугелями прикрепили ствол боевой винтовки. Корабль самым малым ходом, чуть больше 3-х узлов, ходит в пределах полигона. Параллельно в расстоянии 100 - 150 метров буксирный катер тащит "звенящий" щит - большую медную рынду на плотике. Стрельбами руководит лейтенант Скребцов. Он стоит с биноклем на мостике и командует
- По щиту справа 90 открыть огонь!
Курсант-управляющий огнём конкретизирует команду
- Правый борт 90 градусов, по звенящему щиту, прицел постоянный, целик 400. Орудие зарядить!
Курсант-установщик прицела и целика ставит на прицеле дальность ноль, целик в среднее положение 400. (Прицел по дальности в кабельтовых, по целику в тысячных дистанции. В данном случае установщик выставил данные прямой наводки.)
Курсант-заряжающий досылает в стволик винтовочный патрон
- Орудие заряжено!
Курсант-наводчик крутит ручки наведения
- Цель поймана!
- Огонь!
Заряжающий дёргает спусковой крючок, хлопает выстрел, и через неполную секунду, если наводчик всё правильно совместил, долетает звук от попадания пули в рынду. И так по очереди, пока каждый не побудет в роли руководителя стрельбы, наводчика и т.д.
По морской практике под руководством боцмана вяжем морские узлы, спускаем и поднимаем шлюпку, лазаем по шкентелям с мусингами и без мусингов в шлюпку и обратно с выстрелов высокого борта "Туры". Вымбовками крутим шпиль, выбирая якорь. Форма одежды - трусы, берет. Первая кожа слезла, загораем по второму разу.
Прошли две недели. Я сдал зачёт по обязанностям боевого номера 5 - 1 - 2 и стал дублёром командира отделения рулевых старшины 2 статьи Гайворонского, боевой номер 1 - 1 - 1, что означает - штурманская боевая часть, боевой пост управления рулём в первую смену.
У Гайворонского есть баян. Играем по очереди, сидя на диване в штурманской рубке. Занимаюсь фотографией. У меня плёночный фотоаппарат "Любитель", который я купил в Баку на свою получку.
Перед выходом в море старшина 2 статьи Азизбеков, племянник одного из 26 Бакинских комиссаров, принёс фотобумагу и химикаты. В помещении одной из кладовок оборудовали фотолабораторию, где я по вечерам работаю.
Вода на рейде острова Жилой прозрачная, чистая, много черепах и морских змей. Они безопасны. Перед обедом купаемся. Личный состав строится у одного из бортов, оставляет на палубе бескозырки, специально одетые вместо беретов, и по команде шеренгами прыгает в воду. На обед черепаховый суп, по вкусу похожий на куриный.
Конец июня, первого месяца практики. План выполнен. "Тура" вернулась на стоянку к Приморскому бульвару. Вечером на бульваре играет музыка, гуляют люди, на парапете сидят влюблённые. На кораблях тоже крутят пластинки. Старшина 2 статьи Ханафёров берёт гитару и идёт в рубку дежурного по кораблю. И над Бакинской бухтой и бульваром, поднимаясь к Нагорному парку, несётся песня

Вернулся я на родину, шумят берёзки встречные.
Я много лет без отпуска служил в чужом краю.
И вот иду, как в юности, я улицей Заречною
И нашей тихой улицы совсем не узнаю.
. . . . . . . . . . . . . . .
Здесь столько нами прожито и столько троп исхожено!
Здесь столько раз влюблялись мы и в шутку, и всерьёз!
Хоть плакать в час свидания матросу не положено,
Но я любуюсь родиной и не скрываю слёз.
. . . . . . . . . . . . . . . . . .
"Тура" в войну была в составе Волжской военной флотилии под Сталинградом. У старшин Гайворонского, Парфёнова, Азизбекова, Ханафёрова - медали "За отвагу", "За оборону Сталинграда". Они отслужили уже по 7 лет.
Тепло и трогательно прощаемся с командой "Туры".

30 июня 1949 года 126 класс вернулся в Училище.
Итак, снова в Училище. Пусто! Три курса на практике, четвёртый выпустился. Пять дней в неделю - шлюпочная практика на мысе Султан, один - в карауле. Шестивесельные ялы, четырнадцати весельные катера и шестнадцативесельные барказы! Толщина вальков и вес вёсел барказа соизмеримы с самым маленьким курсантом класса нахимовцем Жорой Бродским.

- Протянуться! Оттолкнуть нос!
- Вёсла разобрать!
- Вёсла в уключины!
- Вёсла на воду! Два-а, раз! Два-а, раз!
- Навались!
- Правая, вёсла в воду!
- Правая, табань! Левая, навались!
- Суши вёсла!
- Вёсла на валёк!
- Шабаш! Подать носовой!

После гребли руки кажутся невесомыми. Ложки, миски с супом и кружки с компотом тоже веса не имеют. По ночам всё болит. Прошло 10 дней. Вёсла не кажутся тяжёлыми. Мышцы рук, живота начинают округляться и выделяются в загаре.
Как отдых - под парусом, по всей бухте от Султана до островов Песчаный и Наргин, Повороты оверштаг и через фордевинд.

- На фалах!
- Есть на фалах!
- Паруса поднять!
- Есть паруса поднять!
- К повороту, поворот оверштаг!
- К повороту, поворот через фордевинд!
- Шкоты стянуть, кливер раздёрнуть!
- Право руль!
- Кливер полощет!
- Кливер забрал!
Берегись, чтобы парусом не выбросило за борт!
- На фалах, паруса долой!

Вспоминаю Володю Волкова из нашего 10 "б". Примерно так он командовал незримым матросам, начитавшись морских рассказов о парусном флоте. Мечта его не сбылась. Он даже не делал попытки в Военно-Морское Училище. Вроде бы был здоров. Медаль он, как и я, не получил. Уехал из Сорочинска в какой-то институт. Когда я и Поздняков вернулись из Севастополя, он, как и другие, кроме Шеина и Козловой, уже уехал. А мы вот, пятеро из десяти желавших, столкнулись с этим вплотную.

Переписываюсь с Олегом Кара-Калпаком. Шлём друг другу фотографии. Он в Ленинграде, в Академии, куда хотел я, но попал он. Живёт в студенческом общежитии в комнате на 5 человек. А у меня на 2 сотни! Он и Виктор Воронкин на лесотехническом факультете, Лида Аверкиева - на лесохозяйственном, куда хотел я.

Управление шлюпкой под парусом без руля, подход к трапу под парусом с рулём и без руля. Без руля вся команда бегает через банки то в нос, то в корму. В миле от Султана стоят две бывших иранских парусных фелюги. У нас их назвали "Галфвинд" и "Бейдевинд". Они состарились и стоят на якорях. Вот к ним и подходим, каждый в роли от вперёдсмотрящего до командира шлюпки. Каждый побывал гребцом правого и левого бортов от бакового до загребного. Потом у каждого своё место. Я стал правым загребным.
Старшина класса у нас теперь старшина 2 статьи Киселёв Женя, из старослужащих. Рейзера опять списали на флотилию, он ушёл с "Туры" в самовольную отлучку, напился пьяным и подрался с задержавшим его армейским патрулём.

Каждый шестой день - караул. Днём на 3 посту стоять одно удовольствие. По субботам и воскресеньям, если не в карауле, увольнение. Осмотр производит и выдаёт жетоны старшина класса. На белых форменках курсовых галок нет. Мы, нам кажется, смахиваем на старшекурсников. Сами мы за год возмужали, смуглые от загара, форменные воротники повыгорали, а кое-кто ещё обесцветил их хлоркой. Настоящие моряки, не то, что в начале года. Мы теперь такие, как те два курсанта, что были нашими с Юрой Поздняковым попутчиками прошлым летом, когда мы ехали с вокзала в Училище.
По Баку мы уже ходим хозяевами. Бродим в клёшах по бульвару, заходим как свои на пришедшую к бульвару "Туру", беседуем с матросами и старшинами. Узнаём, что Азизбеков демобилизовался, Ханафёров тоже уже получил обходной лист. А Боровой сидит на гауптвахте за бузу в увольнении.

Июль на исходе. Сдаём зачёты по шлюпочному делу.

Морские Учебные катера (МУК) Дивизиона Учебных катеров (ДУК) Училища перевезли всю вторую роту к 34 причалу, где ошвартовано Учебное судно "Правда". С "Правды" выгрузилась третья рота и МУК"и перевезли её на мыс Султан. Теперь третья рота, где служат Миша Махортов, Виктор Меркулов и Коля Батищев, будет проходить шлюпочную практику. А у нас здесь будет месяц штурманской практики.
Загружаемся на "Правду". Первым пяти взводам достаётся по кубрику внутри корпуса, ближе к центру качания. Нам, малышам, кубрика не хватило. Нас размещают в Ленинской каюте, в самом носу, под палубой полубака. Курсанты третьей роты сказали, что за месяц корабль только раз подходил к причалу пополнить запасы. На якорь не становится даже ночью. Непрерывные штурманские вахты по 4 часа через 8.
Во второй половине дня выходим в море.
"Правда" большой пароход водоизмещением 1300 тонн. На всех надстройках - прокладочные столики. Распределили по вахтам, показали кино и отпустили спать. Вахты начнутся завтра в 8 часов утра, а пока мичмана-лаборанты готовят карты, пособия, прокладочный инструмент.
Я завтра заступаю в 1-ю смену.

Пройдя Апшеронский архипелаг, "Правда" повернула на Север. Задул Норд, покатились крутые каспийские валы. Мы спим в носу. Я проснулся с рассветом уже укачанный. Тело то вжимало в койку, то оно становилось невесомым. По Ленкаюте, а она больше любого кубрика, бродили, спотыкались и падали курсанты. Кто-то блевал, кто-то стонал. Меня не тошнило, но я плохо соображал.
По команде "Первой смене завтракать" бачковые не пришли за чаем. Всё же первая смена, я тоже, ведёт прокладку. Мой столик на рострах по правому борту. Определять место не по чему, берега не видно. Подвахтенный класс на полубаке и шкафуте учится измерять высоту Солнца секстаном.
В 12-00 на обед только щи да каша. Компот испортил неизвестный курсант, траванувший сверху прямо в бак с компотом.
Достигнув параллели Дербента 42 градуса Северной широты, "Правда" повернула на юг. Задача оморячивания штормом выполнена. Три года назад здесь, в центре Каспийского моря, перевернулся и затонул однотипный Учебный корабль "Шаумян". Паровая поршневая машина обеспечивает "Правде" ход 8 узлов. Август здесь самый жаркий месяц. Форма одежды на верхней палубе и на штурманской вахте - трусы, берет. Даже деревянная палуба жжёт босые ноги. Транспортир и циркуль обжигают руки. Из параллельных линеек вытапливается смола.
С нашей сменой от кафедры навигации старший лейтенант Чижов и два мичмана. От "Весёлых ребят" капитаны 2 ранга Тархов и Толкачёв. Подвахтенные классы днём учатся измерять высоты Солнца и Луны, в утренние и вечерние сумерки - высоты звёзд, планет и Луны. Со всех концов шкафута, полубака, прокладочного мостика доносится "Товсь . . . .ноль!" За практику надо решить 25 астрономических задач по определению места. Высоты для задач измеряются в свободное от штурманской вахты время. Не высыпаемся. Многие идут на всевозможные выдумки. Проспав сумерки, решают задачу в обратном порядке - от координат места к высотам звёзд. Преподаватели опытные. То ошибки в расчётах искажают высоты звёзд, то оказывается, что курсант измерил высоты, когда была сплошная облачность.
После плавания в бассейне моря "Правда" утюжит район Бакинского архипелага. Здесь масса ориентиров для определения места корабля. С севера на юг это остров Дуванный, мыс Алят, острова Булла и Глиняный, мыс Пирсагат, острова Лось и Свиной, мыс Бяндован, острова Обливной и Камень Игнатия, остров Кумани и риф Погорелая Плита.
После трёх штормовых дней наступила спокойная погода. Днём в тени 43 градуса. Один раз приходили в Баку пополнить запасы. Два раза стояли на якоре у мыса Пирсагат и купались. Температура воды 36 градусов.

25 августа пришли в Ленкорань за арбузами.

26 августа из Ленкорани пошли в Баку.

28 августа вернулись в Училище, отутюжили форму, пришили на левые рукава суконных рубах по две курсовые галки. Получили деньги, отпускные билеты, требования на проезд до дома и обратно.
Утром 29 августа 1949 года, через год после приезда в Баку, я в форме № 3 первого срока с "Сидором" в руках приехал с Зыха на вокзал. Наплыв курсантов велик, но это не беда. Это уже отпуск! Отправляется пассажирский поезд Баку - Ростов. Кого это устраивает уезжают. Мы, сорочинские, оренбургские, саратовские, ростовские, тоже едем в третьем воинском вагоне. В вагоне курсанты, матросы, солдаты. Занимаю третью багажную боковую полку. "Сидор" привязываю к водяной трубе. Это значит, что место занято. Да, отпуск начался! Чувство полной свободы! Курсанты на подножках, в тамбурах, на переходных площадках, крышах вагонов. Кругом свои! И этот сержант-танкист, и этот гвардейский матрос с монитора "Сун-Ятсен".
В Хачмасе много яблок. Едим яблоки. На ночь забираюсь на свою самую узкую верхнюю полку, пристёгиваюсь к ней ремнём. Ранним утром в Гудермесе покидаем поезд Баку-Ростов. Нас человек двадцать саратовцев, оренбуржцев и астраханцев. До следующего нашего пассажирского поезда Грозный-Астрахань есть время. Позавтракали и пообедали по аттестатам на пункте питания при вокзале. Пришёл поезд. Третий воинский вагон полупустой. Занимаю среднюю не боковую полку.
На рассвете 31 августа приехали в Астрахань с опозданием на полчаса. До отправления скорого поезда Астрахань-Москва ничего не осталось. Бежим по путям на другую сторону платформ, на ходу прыгаем в вагоны и собираемся в третьем воинском. Проезжаем известные по учебникам географии озёра Баскунчак и Эльтон, питаемся арбузами.
На рассвете 1 сентября на станции Урбах покидаем этот поезд. Пушкин, Пономарёв, Никонов, Глушко, Васильев и другие саратовцы уезжают дальше. Пассажирский поезд Саратов-Оренбург только что ушёл, следующего ждать трое суток. Осматриваем стоящие на путях товарные поезда. С помощью усатого старшины железнодорожной милиции, похожего на царского городового, устраиваемся на переходных площадках порожняка, следующего до Уральска. Катим на товарняке. Нас ещё полтора десятка - курсанты, солдаты и гвардейский матрос. Станции поезд проезжает со свистом, на большой скорости. Зато подолгу стоим просто в поле. Одна остановка посередине бахчи. Наелись арбузов и дынь. Утром 2 сентября приехали в Уральск. Пересели на состав пустых платформ, следующий в Соль-Илецк за солью. Поздно вечером приехали в Соль-Илецк. Это уже Чкаловская область! В полночь сели в скорый поезд Ташкент-Москва.
Раннее утро 3 сентября 1949 года. Высаживаемся на родной станции Сорочинская. Усталые и запылённые, но счастливые и радостные выходим на перрон. Чёрные бескозырки на голове, вещмешки в руках. Только Миша Махортов свой "Сидор" закинул за спину. Ему ещё на попутке или пешком 25 километров до Голубовки. Поздняков, Батищев и Меркулов уходят влево, к своим домам, а мы с Мишей идём до моего дома вместе, нам по пути. Город ещё спит. Миша уходит по Коммунистической к мосту, а я перелезаю через жерди ограды садика и стучу в окно.

Даже не думал, что дома так хорошо!
- Алька тебя всё ждал, только вчера уехал в Ленинград, - сказала мама.
Дома всё как было, только прибавился Боря. Он демобилизовался и работает корреспондентом местной газеты "Колхозный труд".
Одноклассников кроме нас никого. Студенты уехали. Вася Шеин поступил в Нефтяной институт в Москве. Вася Ращупкин поступил в Рижское Высшее радиотехническое Училище. Толя Чадулин шьёт фуражки. К нему хожу часто. Играем в шашки. Семён Лёвин уехал учиться в Ташкент в Институт народного хозяйства.
По вечерам собираемся у меня, потому что в городском садике на танцплощадке из броневых плит играет танго, вальсы и фокстроты духовой оркестр.
Мой друг Витя Лапин всё еще барабанит. Дома Володя Волчок, он по-прежнему работает в мастерских МТС. Его старший брат Николай с семьёй уехал в Куйбышев, где работает на заводе. Володя тоже мечтает уехать в Куйбышев и работать на заводе. А пока мы ездим на его мотоцикле по окрестным просёлочным дорогам. Володины родители, дед, бабка, дядьки живы-здоровы. Дядя Сеня по-прежнему водит голубей. Сергей Зубков был осуждён за разбой. Поля сказала, то он погиб при попытке к бегству, прыгнул с моста в реку и утонул. Мои родители тоже живы-здоровы, светятся радостью.
Мы всегда ходим в форме. Ходили все к себе в школу. Пришли неудачно, занятия закончились, ученики и учителя разошлись, только неутомимый Шер-Хан сидел в физическом кабинете, да его лаборантка Валя Козлова. Они очень обрадовались нашему приходу.
Проводил на поезд родителей и сестрёнку Альки Кара-Калпака. Они уехали на постоянное жительство в Белорусский город Лида. Ещё жива кошка Мурка, но уже очень старая, ведь она моя ровесница. А Джек умер. Вместо этой ласковой собаки злая немецкая овчарка, похожая на Троицкую Дианку.
Подошёл срок, отпуск кончается.

26 сентября 1949 года мы, пятеро, сели в воинский вагон скорого поезда Москва-Ташкент, которым доехали до Оренбурга, От Оренбурга до Урбаха ехали пассажирским Оренбург-Саратов. В Урбахе сели в скорый Москва-Астрахань. Очень тесно. Я устроился под нижней небоковой полкой. К нам присоединились Пушкин, Глушко и Васильев. От Астрахани до Гудермеса ехали пассажирским Астрахань-Грозный. 30 сентября скорый Москва-Баку привёз нас на Сабунчинский вокзал. В Училище узнали печальную весть: вчера, возвращаясь из отпуска, на Курсантских слёзках погиб в автомобильной аварии Никонов, тихий, скромный курсант нашего класса.


2-й курс. 1949 – 50 годы.

Теперь мы - непокорённые. Если на первом курсанты пишут на деревню дедушкам слёзные письма, то мы уже на замечания старшин согласно киваем головами, потихоньку показывая им фигу пальцами прижатых по швам рук. Проще было бы показать фигу в кармане, но руки в карманах держать нельзя, прикажут зашить.
1 октября 1949 года начались занятия. И сразу новость: от Училища формируется Морской полк для участия в военном параде в Москве 7 ноября 1949 года. Полк будет состоять из 4-х батальонов по 200 человек. Первый батальон формируется из курсантов 4 курса, второй - из курсантов 3 курса, третий - из курсантов нашего курса и четвёртый по 100 человек от 4 и 2 курсов. От нашей роты поедут первые четыре взвода, как наиболее рослые. Значит, 225 и 226 классы останутся, будут учиться, и нести службу. Но внезапно произошли перестановки, и я оказался в 224 классе. В 225 и 226 классах собрали участников предстоящей спартакиады ВМУЗ"ов. И я попал в парадный расчёт в четвёртый батальон, седьмая шеренга, седьмой справа. Всего в батальоне 10 шеренг по 20 человек.
Тренировки начались на плацу. Они длились неделю.

11 октября голубые "Форды" флотилии отвезли полк с оружием на станцию Баладжары, в 12 километрах от Баку. Там мы погрузились в эшелон - состав товарных вагонов. В центре эшелона - штабной пассажирский вагон. До Москвы едем неделю, разбирая по дороге станционные постройки для топки "буржуек" в вагонах. Рядом со штабным - вагон-камбуз, где готовят горячую пищу. Винтовка у каждого своя.

В Москве размещаемся в землянках бывшего Московского флотского экипажа, который теперь почему-то называют санаторием "Белый лебедь". Это в Серебряном Бору, недалеко от станции метро Сокол. Каждая землянка на батальон.
Утром после завтрака голубые "Форды" с якорями на дверцах увозят нас на площадь у Химкинского речного вокзала. До обеда мы занимаемся. В перерывах бродим с винтовками по залам вокзала. В обеденный перерыв голубые машины везут нас по улицам Москвы в "Белый лебедь", где мы обедаем. После обеда те же "Форды" отвозят нас на площадь, и тренировки до ужина. По воскресеньям - увольнение в город. Из Сорочинской пятёрки в парадном расчёте нет только Коли Батищева, он заболел и остался в Баку.

Ездим на Лиственничную Аллею, где студенческие общежития. Там живут студенты Гена Соловьёв, Мелехов, Надя Казакова, Виктор Борисов и ещё десяток наших бывших одноклассников. Живут бедно, питаются неважно, но все бодры и веселы, живут верой в светлое будущее. Завидуют, что мы, как участники предстоящего парада, были в Кремле в Оружейной палате. В институтах очередь, которая подходит к четвёртому курсу.

25 октября. Поле Центрального Аэропорта. Репетиция парада. Принимает Семён Михайлович Будённый.
- Молодцы моряки! - сказал Будённый командиру полка капитану 2 ранга Потапову, командиру нашего курса.
- Впредь морякам тренировки только до обеда, После обеда - всех в увольнение!
И, повернувшись к строю
- Благодарю за службу, товарищи моряки!
- Служим Советскому Союзу!
У нас не только свои винтовки, но и вся форма одежды. Нам выдали только новые бескозырки, в которых мы тренируемся и пойдём на парад. Нам их выдали насовсем, можно в них и увольняться, но мы предпочитаем свои.
Итак, увольнение ежедневно. Дожили до того, что уже не хотим. И здесь показывают кино. Собираемся группами и поём песни в землянках. Нам нравятся песни в исполнении Марка Бернеса. Вот их и поём: "Тучи над городом встали. . .", "Любимый город может спать спокойно. . .", "Спят курганы тёмные. . ."Шаланды полные кефали. . .", "Тёмная ночь", "Эх, путь-дорожка фронтовая. . .", "В жизни очень часто так случается . . .", "Почта полевая", "Далеко от дома", "На кораблях ходил бывало в плаванья. . .".

3 ноября. Поле Центрального Аэропорта. Генеральная репетиция. Опять Маршал Будённый хвалит моряков. Любит, наверное.

8 часов утра 7 ноября 1949 года. Полк построен в санатории. Осмотр и проверка. По "Фордам"! На Красную площадь!
Строимся на площади рядом с другими полками. Лёгкий морозец. Форма одежды № 6: шинель, бескозырка, ботинки, в тёплом белье. Фанфары Сводного оркестра. На площадь на белом коне из ворот Кремля въезжает Министр Вооружённых Сил СССР Маршал Советского Союза Василевский. К нему подъезжает на таком же коне генерал Артемьев, комендант Кремля.
- Товарищ Маршал Советского Союза! Войска Московского гарнизона и Морской полк для парада в честь 32-й годовщины Великой Октябрьской Социалистической Революции построены. Командующий парадом генерал-лейтенант Артемьев.
Василевский в процессе объезда войск подъезжает к нам.
- Здравствуйте, товарищи моряки!
- Здравия желаем, товарищ Маршал Советского Союза!
- Поздравляю вас с праздником 32-й годовщины Великой Октябрьской Социалистической Революции!
- Ура! Ура! Ура!

После объезда Василевский спешился, отдал коня коневоду и поднялся на трибуну. На трибуне Мавзолея Ленина Молотов, Маленков, Булганин, Берия, Калинин, Микоян, Каганович и другие члены Правительства и руководства партии и страны. Сталина на трибуне нет. Нам сказали, что он не совсем здоров и отдыхает в Крыму.
После речи Министра под залпы салюта трижды прокричали "Ура!"
- Парад, смирно!
- На пле - чо!
- К торжественному маршу, побатальонно, на одного линейного дистанции!
- Первый батальон прямо, остальные напра - во!
- Шагом . . . марш!
И загрохотал Сводный тысячетрубный военный оркестр. Марши различных полков.
Когда подошли к мавзолею мы, оркестр заиграл "Варяга".
Над головами Василий Сталин ведёт свои бомбовозы, образовавшие слово

С Т А Л И Н

Оркестр почти не слышно.
- Рраз, два-а, три! - это счётчики в строю. По счёту "Три!" переходим на строевой шаг. В левой руке прижатая к плечу винтовка, правая прижата к бедру, голова в положении "Равнение направо!" Только самый первый ряд смотрит прямо перед собой.
Пройдя мавзолей, опять же по